T. 9, № 1. С. 3–10.

К 10-летию Крымской весны. Россия и Крым

2024

Для цитирования: Гаар Д. К. Действия российских военных в Крымской весне по материалам СМИ и публицистики // StudArctic forum. 2024. T. 9, № 1. С. 3–10.

Значение Крымской весны для российского общества середины 2010-х гг. трудно переоценить. Принятие Республики Крым и г. Севастополя в состав Российской Федерации могло не просто укрепить военное присутствие России в Причерноморье; «возвращение в родную гавань» должно было избавить старшую часть общества от исторической травмы 1991 г., связанную с распадом СССР, показать способность Москвы защитить пророссийскую общественность за рубежом. Данное событие на полдесятилетия подняло рейтинг российского руководства, способствовало развитию патриотических настроений и даже отодвинуло в тень другую Крымскую весну 1944 г., связанную с освобождением полуострова от немецких оккупантов.

Изначально изучение Крымской весны носило комплексный, многосторонний характер. Если в первых обзорных публикациях по ее историографии насчитывали пять направлений исследований, то через несколько лет их количество выросло до семи и этим не ограничивается. На этом фоне популярной и одновременно слабо изученной является деятельность российских вооруженных сил на территории полуострова. Участие военнослужащих отмечают все исследователи, но в силу доступности источниковой базы работы российских авторов носят либо публицистический [Баранец]; [Широкорад], затем обзорный [Егоров: 266–274]; [История Севастополя: 807–813]; [Лоншаков]; [Никифоров: 748–750] и историографический характер, резюмирующий работы предшественников [Савицкий, 2022а]; [Савицкий, 2022б]. Их общей чертой является фактографичность, что можно объяснить стремлением изучить материал по относительно свежим следам.

Самая малоисследованная сфера Крымской весны – подготовка военной операции на полуострове. Автор ставит своей целью реконструкцию хода военной спецоперации по материалам СМИ и другим публицистическим источникам. В задачи исследования входит составление хронологического ряда военных событий Крымской весны и анализ особенностей используемых источников.

Методика работы с публицистикой уже была апробирована несколько лет назад; к ее источниковедческим особенностям были отнесены поверхностное отношение к другим источникам, игнорирование вклада коллег по профессии в изучение вопроса, слабость и поверхностность выводов, внутренняя противоречивость, а также яркая политическая ангажированность. Тем не менее, к положительным сторонам публицистики можно отнести жанровую многогранность, спонтанную постановку важных вопросов, обновление терминологического аппарата, использование яркой фактологии и сохранение эмоционального фона прошедших событий [Савицкий, 2022а: 17]. Несмотря на большое количество публикаций на основе СМИ, специальных исследований о роли военных по этим источникам проведено не было. На общем фоне выделяется публикация С.В. Васюка, предложившего свою классификацию российских интернет-СМИ по вопросу воссоединения Крыма с Россией и указавшего на деятельность силовых структур как на один из объектов интереса со стороны СМИ [Васюк: 183].

 

Первой операцией, курируемой РФ в событиях Евромайдана и последующего принятия Крыма в состав России, можно считать контроль маршрута президента Украины В.Ф. Януковича и помощь в обходе засады на пути в Крым 24 февраля 2014 г., когда российские вертолеты на побережье Азовского моря, в районе Бердянска забрали Януковича и перевезли сперва в Новороссийск, а затем в Севастополь [Широкорад: 153]. После «бегства к морю» для Российского руководства стало ясно, что утрата стратегически и экономически важного Крыма и приход туда войск НАТО является лишь делом времени. Благодаря предварительной подготовке войск разработка грамотного стратегического плана позволило России приступить к действиям¹.

Переброска в Крым началась еще 20 февраля, но она осуществлялась не так массово и открыто, как после 27 февраля. Так, А.Б. Широкорад и ряд украинских СМИ утверждают, что флагман Черноморского флота «Москва» мог не только перевезти В.Ф. Януковича из Севастополя в Сочи, но и доставить в Крым часть военнослужащих [Широкорад: 153–154]. 23 февраля в Севастополе начались массовые протесты, было объявлено о создании отрядов самообороны; организации «Русское единство» и «Русская община Крыма» объявили о мобилизации в народные дружины для охраны мира и спокойствия в Крыму². И хотя украинские власти заявили, что «некоторые негативные движения российских войск были в Севастополе приведены в норму»³, в реальности численность российской группировки наращивалась. Вероятно, при этом развертывались силы специальных операций РФ и морская пехота 810 гвардейской бригады⁴.

26 февраля произошел пик гражданского конфликта в Крыму, грозящего перерасти в вооруженное противостояние, и Российским руководством было принято решение перейти к активной фазе урегулирования конфликта.

Активная фаза действий началась 27 февраля в 4 часа утра. Силы специальных операций вышли из мест базирования к административным зданиям Автономной Республики Крым. Первым произошел захват здания Совета Министров АРК⁵: охрана была обезоружена и выведена из здания, были выставлены посты, входы и выходы в здание взяты под вооруженный контроль, над зданием водружен государственный флаг Российской Федерации⁶. В дальнейшем были стянуты дополнительные силы морской пехоты для охраны близлежащих территорий. 

Днем 27 февраля началось перебазирование российских военных по всей территории Крыма с целью блокировки украинских военных в их частях⁷. Были попытки блокады КПП на керченской переправе. Начиная с утра 27 февраля, дороги за Армянском и Чонгаром были перекрыты севастопольским «Беркутом», и Крым оказался отрезан от Украины⁸. 28 февраля был окружен Симферопольский международный аэропорт. При этом стоит отметить, что несмотря на образ «вежливых людей» как одетых в комплект боевого обмундирования «Ратник», в реальности солдаты были одеты как в комплекты «Горка – федерал», так и в камуфляж ВСР-98 «Флора»; боевое обмундирование сильно различалось в зависимости от подразделения⁹.

28 февраля, по сведениям государственной пограничной службы Украины, солдаты 810-ой бригады морской пехоты ЧФ РФ блокировали пограничную часть в Балаклаве. Также состоялся перелёт 10 российских ударных вертолетов, несогласованный с властями Украины. Утром 28 февраля ракетный катер ЧФ РФ «Ивановец» встал на внешнем рейде Балаклавской бухты якобы из-за поломки двигателя, фактически заблокировав выход из бухты кораблей украинских пограничников. Вечером на авиабазе Гвардейское близ Симферополя приземлилось 13 самолётов Ил-76, в каждом из которых находилось около 150 российских десантников¹⁰.

Вплоть до 1 марта проходили исключительно блокады расположенных в Крыму воинских частей ВСУ, а также захват телефона, телеграфа, отключение от украинского информационного поля. С наступлением марта и с объявлением Украины о подготовке к силовому решению Крымского вопроса начались штурмы стратегических объектов и воинских частей¹¹. Так, в Кировском районе Крыма российские военнослужащие осуществили силовой захват аэродрома Кировское¹² и штурм Штаба ВМС Украины. Здание было блокировано, средства оперативной связи взяты под контроль, командующий ВМС Украины задержан и препровожден в прокуратуру, а военнослужащие отпущены домой¹³. При штурме ЗКП ПВО тактической группы «Крым» территория войсковой части была блокирована по всему периметру хорошо экипированными военнослужащими Сил специальных операций. В процессе захвата командного пункта его сотрудниками были уничтожены средства связи и органы управления¹⁴.

Самым медийно освещаемым эпизодом в западной прессе стал штурм в/ч А-4515 и радиотехнического батальона в г. Бельбек, в котором участвовали люди в форме КСОР ОДКБ без опознавательных знаков. Именно эти бойцы задерживали командование авиабазы и весь офицерский состав. По свидетельствам очевидцев, российские военные задействовали средства радиоэлектронного противодействия, что выражалась в отказе средств радио и сотовой связи. После длительной осады базы со стороны главных ворот с помощью БТР-82А были осуществлены пролом в стене и планомерное прочесывание объектом базы¹⁵.

Особым сюжетом стал штурм 1-го отдельного батальона морской пехоты ВМС Украины в г. Феодосия, так как это один из немногих случаев реального противостояния российских военных и ВСУ. Этот батальон был самым боеспособным подразделением ВСУ, активно принимавшем участие в учениях НАТО. Около 04.20 на территорию военной части с двух вертолетов Ми-8 высадился десант, прикрываемый с воздуха парой Ми-24. Российские военные окружили батальон, двумя БТРами заблокировали дорогу к нему и начали захват здания казармы. В процессе штурма использовались гранатометы ГМ-94 с боеприпасами слезоточиво-раздражающего действия. Использование тактических фонарей с эффектом стробоскопа и свето-шумовых гранат оказывало дополнительный психологический эффект на осажденных. Старших офицеров базы увезли на вертолете, остальной личный состав посадили в грузовики и со связанными руками и в полностью деморализованном состоянии отправили в неизвестном направлении¹⁶. Оценочные суждения о ходе данного события уже были проанализированы [Савицкий, 2022б: 31].

Одной из самых успешных операций российских военных можно считать блокаду украинского флота в заливе Донузлав. 2 марта четыре грузовика КамАЗ с вооруженными людьми прибыли в поселок Новоазерное, и 3 марта появилась информация о блокировании Южной военно-морской базы Украины военнослужащими Российской Федерации. 200-метровый выход из Донузлавского залива перекрыл ракетный крейсер «Москва» в сопровождении четырех кораблей поддержки. На суше украинскую часть блокировали около 100 военнослужащих России. Командующий Черноморским флотом РФ А.В. Витко лично провел переговоры с командованием части, предложив капитуляцию и российскую присягу крымчанам, но ему было отказано. Для предотвращения выхода украинских кораблей в Одессу в ночь с 5 на 6 марта были задействованы большой противолодочный корабль «Очаков» (длиной около 180 метров) и спасательное судно «Шахты». Затопленный на выезде из Донузлава, «Очаков» перекрыл выход из бухты. 7 марта был затоплен пожарный катер БМ-416 водоизмещением 30-40 тонн; 13 марта появилась информация о затоплении четвертого корабля на выходе из залива, после чего МИД Украины передал России устную ноту об угрозе экологической безопасности в Черном море¹⁷. После референдума о статусе Крыма 16 марта моряки запросили у руководства Украины четкий план дальнейших действий по эвакуации военнослужащих и их семей из Донузлава, однако Минобороны и Генштаб Украины отдали приказ охранять свои корабли. Депутат Государственной Думы России и бывший командующий Черноморским флотом В.П. Комоедов заявил, что украинские суда, находящиеся в Крыму после референдума, станут российскими¹⁸.

19 марта штаб Южной военно-морской базы Украины перешел под контроль Российской Федерации. Ворота штаба возле блокпоста снесли бульдозером. Российская военная и крымская гражданская техника заблокировала выезд из автопарка. После этого украинские корабли «Винница», «Константин Ольшанский», «Кировоград», «Черкассы» и «Чернигов» подошли к центру Донузлава, чтобы предотвратить захват. 20 марта командир 5-й бригады надводных кораблей ВМС Украины В. Звягинцев, перешедший на сторону России, приказал всем кораблям причалить. 21 марта на берегу были выставлены три пулеметные точки, причал заняли российские военные. В этот же день корабли «Кировоград», «Феодосий» и «Чернигов» подошли к причалу и сдались. 21 марта тральщик «Черкассы» предпринял попытку прорыва из Донузлава, но тщетно. 22 марта на корвет «Винница» в результате штурма был поднят Андреевский флаг. 23 марта рейдовый траулер «Геническ» так же попытался выйти из Донузлава, однако его заблокировал буксир Черноморского флота России¹⁹. В ночь на 24 марта было затоплено небольшое судно, а утром корабль «Константин Ольшанский» при попытке выхода из бухты с использованием дымовой завесы был захвачен с катера U8301, как и тральщик «Геническ». За все время с корабля «Константин Ольшанский» было брошено около 400 гранат²⁰. МИД Украины назвал захват судов Россией пиратством. 26 марта последний украинский корабль в Крыму – тральщик «Черкассы» был захвачен двумя вертолетами Ми-35 и тремя катерами с применением огнестрельного оружия и светошумовых гранат. Предположительно в штурме участвовал тамбовский спецназ²¹.

 

Данный обзор описаний военизированных акций дает возможность сделать следующие выводы. Во-первых, публицистика и материалы СМИ на сегодняшний момент являются единственными видами источников о работе российских военных на Крымском полуострове в период Крымской весны. Это объясняется слабой ретроспективностью сюжета и невозможностью использования архивных материалов (необходимые документы ещё не переданы на архивное хранение). Во-вторых, используемые материалы претендуют на предельную точность описания, вплоть до марок вооружения и обмундирования. Результаты используемого при этом визуального наблюдения могут нуждаться в проверке. В-третьих, публицистика и материалы фиксируют внешние, наиболее яркие события военной истории Крымской весны, оставляя глубинные сюжеты (механизмы принятия и реализации решений) в области домыслов и способствуя их мифологизации. Сложившаяся на данной стадии изучения Крымской весны источниковедческая ситуация стабильна и сохранится в ближайшие годы.

 

Список литературы

Баранец В.Н. Спецоперация Крым – 2014. Москва: Комсомольская правда, 2019. 460 с.

Васюк С.В. Проявления политического позиционирования российских интернет-СМИ по вопросу воссоединения Крыма с Россией // PolitBook. 2018. № 3. С. 178-194.

Егоров В.Г. Крым в новейшей истории российско-украинских отношений / В.Г. Егоров, С.Я. Лавренов, О.А. Зозуля, Д.М. Майборода. Санкт-Петербург: Алетейя, 2021. 364 с.

История Севастополя. Москва: ИстЛит, 2021. Т. III. 864 с.

Лоншаков Д.А. Деятельность российской армии по обеспечению мирного характера воссоединения Крыма и Севастополя с Российской Федерацией // Причерноморье в контексте российской цивилизации: история, политика, культура. Краснодар: КубГУ, 2019. С. 408–414.

Никифоров А.Р. «Крымская весна» 2014 г. // История Крыма: В 2 тт. Москва: Кучково поле, 2019. Т. II. С. 741–752.

Савицкий И.В. Роль публицистики в изучении Крымской весны [Электронный ресурс] // Политическая история и историография (от античности до современности): Электронный сб. научных статей. Петрозаводск: ПетрГУ, 2022. С. 12-18.

Савицкий И.В. Российские исследователи и публицисты о роли военных в Крымской весне // Ученые записки Петрозаводского государственного университета. 2022. Т. 44, № 8. С. 27-36. DOI 10.15393/uchz.art.2022.832.

Широкорад А.Б. Крым – 2014. Как это было? Москва: Вече, 2016. 352 с.