Тематике финской оккупации Карелии было посвящено не так много работ. Первым, кто хоть и кратко, но весьма объективно рассмотрел вопрос финской оккупации Карелии, стал советский историк К. А. Морозов в своей монографии, вышедшей в 1983 г. [Морозов, 1983: 73–84]. Именно в этой монографии Морозов назвал число умерших в годы финской оккупации в 14 тыс. чел. – это число сейчас является наиболее часто упоминаемым в отечественной историографии.
В дальнейшем тематика финской оккупации Карелии была подробно рассмотрена в монографии С. Г. Веригина «Карелия в годы военных испытаний…» [Веригин, 2009]. На данный момент именно в этой монографии наиболее полно рассматривается данная тема. В ней автор обратил внимание как и на преступления финских оккупантов против гражданского населения, так и на экономический ущерб, причиненный Карело-Финской ССР (КФССР) в годы Великой Отечественной войны. Ко всему прочему, именно в этой работе впервые были рассмотрены различия между концлагерями и трудовыми лагерями. Среди переводных финских работ мы отметим работу Х. Сеппяля «Финляндия как оккупант в 1941-1944 гг.» [Сеппяля] и монографию Ю. Куломаа, посвященную конкретно шести петрозаводским концлагерям «Финская оккупация Петрозаводска, 1941-1944» [Куломаа, 2006].
Опубликованных источников по тематике финской оккупации Карелии пока насчитывается не так много. Впрочем, в рамках федерального проекта «Без срока давности» в 2020 г. был опубликован сборник документов по Республике Карелия [Без срока давности, 2020], состоящий из обширной группы источников. В частности, в нем представлены и документы, связанные с ранее малоизвестными финскими концлагерями, и, конечно, с концлагерем № 5.
Кроме того, до сих пор актуальными остаются источники, представленные в сборнике документов «Чудовищные злодеяния финско-фашистских захватчиков» [Чудовищные злодеяния…, 1944], который состоит из документов, собранных Чрезвычайной государственной комиссией (ЧГК) в 1944-1945 гг.
Финский историк Юкка Куломаа отмечал, что концлагерь № 5, находившийся в «Красном поселке» железнодорожников, был самым крупным концлагерем по числу находившихся в нем людей [Куломаа, 2006: 101]. Он же приводит таблицу, согласно которой в концлагере №5 на февраль 1942 г. содержалось 7230 чел., в то же самое время в концлагере № 6 содержалось 3718 чел., а в концлагере № 1 и вовсе 1171 чел. [Куломаа, 2006: 66]. По данному концлагерю сохранилось наибольшее количество документов и воспоминаний, что вполне логично, т.к. он был одним из крупнейших в Карелии. Однако некоторые документы, относящиеся к этому концлагерю, до сих пор не были введены в научный оборот, что обуславливает актуальность исследования - необходимо выявить и изучить максимальное количество документов, связанных с концлагерем №5, для понимания полноценной картины того, что там происходило.
Во время работы над проектом «Электронный ресурс «Места принудительного содержания населения в Карелии в 1941-1944 гг.», который реализуется в рамках Программы поддержки НИОКР студентов и аспирантов ПетрГУ, финансируемой Правительством Республики Карелия, были обнаружены оригиналы протоколов допросов узников финских концлагерей, и, в частности, концлагеря № 5, которые велись летом 1944 г. в рамках работы Чрезвычайной государственной комиссии. Некоторые из этих документов были опубликованы в сборнике «Чудовищные злодеяния финско-фашистских захватчиков на территории Карело-Финской ССР», однако обнаружение оригиналов этих документов представляет из себя большой источниковедческий интерес. Ко всему прочему, несколько воспоминаний узников концлагеря № 5 были обнаружены в фондах Архива КарНЦ РАН. Рассмотрим данные документы.
Н. Т. Лисицын вспоминал, как его этапировали в концлагерь № 5 из д. Такручей Вознесенского района (Ленинградская обл.). Лисицын был пастухом и «до последнего дня пас коров, их не успели эвакуировать» [Архив КарНЦ РАН. Ф-1. Оп. 37. Ед.хр. 822: 42]. С приходом финнов в октябре 1941 г. Лисицына отпустили домой (вероятно, в д. Кустово), отобрали коров, а уже дома финны приказали собираться, погрузили на машины и привезли в концлагерь №5.
В лагере, как отмечал Лисицын, финны назначили старост из грамотных людей (староста барака Лисицына – К. И. Сташкова относилась к узникам очень хорошо и не писала доносов), отобрали хлеб и назначили выдачу хлеба на вторник и субботу. Как вспоминал Лисицын, хлеба давали 350 грамм, а также каждый день выдавали по три куска сахара. Любопытно, что Лисицын отмечал, что узники сами выбирали квартиры для размещения в лагере. О характере работ в лагере Лисицын вспоминал: «Выполняли разные работы: шили лапти, корзины, пилили и кололи дрова, строили баню. и другие работы. Кормили все так же плохо: 350гр. хлеба, 3 кус. сахару, 20 гр. тухлой колбасы. В город водили только под конвоем, или на работу, или в кино» [Архив КарНЦ РАН. Ф-1. Оп. 37. Ед.хр. 822: 42].
Лисицын отмечал, что в лагере умирало огромное количество людей. По его воспоминаниям в день уносили до 50 гробов на кладбище в Пески. Он же вспоминал и о полугодовом карантине в лагере, когда всех узников «прожаривали» в бане, невзирая ни на что, даже если у узника был жар. Летом 1942 г. карантин сняли, по его словам, улучшили питание – стали давать по 500 грамм хлеба, по 100 грамм колбасы, по три кусочка сахара, стали платить по 3 марки в день, что позволяло купить хлеба у солдат. Другая узница, Зингачева В. Ф., отмечала, что карантин помог узникам выжить, потому что по его окончанию в лагерь приехали представители Красного Креста и это, вероятно, повлияло на улучшение питания узников: «Началась эпидемия тифа. Это то, может быть, и спасло нас от смерти. Тяжело было жить 6 мес. в карантине. Все насекомые были выведены, эпидемия прекратилась, сняли карантин и после того приезда комиссий международного красного креста улучшили питание» [Архив КарНЦ РАН. Ф-1. Оп. 37. Ед.хр. 822: 113].
По словам Лисицына, финны эвакуировались за три недели до освобождения города частями РККА, выдали норму на две недели вперед. 28 июня узники бросились к складам продовольствия, но там уже было пусто. Митинг в честь освобождения лагеря провели у концлагеря № 3. Лисицын вспоминал: «На митинге, кто плакал от радости, кто смеялся, все были рады, что теперь можно жить не за проволокой, на свободе. Скоро и нас отправили домой» [Архив КарНЦ РАН. Ф-1. Оп. 37. Ед.хр. 822: 113].
В. В. Шмикова вспоминала, как пыталась спасти своего сына от голодной смерти. В отличие от Лисицына, она писала, что хлеба выдавали не 350 грамм, а 200, что подтверждается большинством других протоколов допросов и воспоминаний узников. Шмикова угасла от голода и не могла выходить на работу, просила у соседей объедки и очистки, чтобы прокормить сына, но тот все равно умер, несмотря на то, «что он был здоровый, что боров, крепкий парнишка» [Архив КарНЦ РАН. Ф-1. Оп. 37. Ед.хр. 822: 48]. Из-за этого здоровье Шмиковой совсем подорвалось, несмотря на то, что ей было лишь 33 года, она лишилась ног, после освобождения была помещена в богадельню, потому что врачи были бессильны.
Уже упоминаемая нами В. Ф. Зингачева оставила подробные воспоминания о карантине в лагере № 5. Она, как и большинство узников, вспоминала про ужасы «прожарки» в бане, отмечала, что вещи финны у узников отбирали, бросали их на мороз, а затем несли на прожарку, после чего вещи часто оказывались обгоревшими. Поэтому многие узники прятали свою лучшую одежду, но в случае ее обнаружения финнами, она сжигалась прямо на глазах узников. Врач лагеря Богоявленский требовал от узников поддерживать абсолютную чистоту в бараке, он при осмотре проводил белым платком по карнизам, под кроватями и т.д. В случае если на платке оказывалась пыль он требовал всему бараку мыть полы раствором хлорной извести от чего у многих узников разъедало кожу на руках. Как и Лисицын, Зингачева отмечала, что после карантина узникам начали платить: «За работу же платили. Большинство женщин было занято вязанием, плетением корзин, лаптей. За корзину платили 3-4 марки. На деньги покупали муки на лагерном базаре по 30 марок за килограмм. На базаре было можно многое купить. Продавали все ребята» [Архив КарНЦ РАН. Ф-1. Оп. 37. Ед.хр. 822: 113].
Одним из самых известных преступлений финских оккупантов является убийство подростка Саши Демехина, который вместе с друзьями ночью возвращался в концлагерь № 5 после попытки найти продуктов в городе. Этот случай был описан в воспоминаниях его друга И. Ф. Коновалова, частично опубликованных в сборнике «Чудовищные злодеяния…» [Чудовищные злодения…, 1944: 98]. Нами был обнаружен оригинал протокола допроса Коновалова. Допрос был проведен 18 июля 1944 г. начальником отделения НКГБ КФССР капитаном госбезопасности Красильниковым. В сборнике не было опубликовано начало допроса, где Коновалов писал, что «Избиение было только за то, что мы подходили к проволочному заграждению поиграть или тайком уйти в город для покупки хлеба, т.к. в лагере продуктов давали мало и был голод» [Данные документы представляют из себя протоколы допросов бывших узников, которые были рассекречены в 2020 г. и переданы из Архива УФСБ по РК в НА РК, на данный момент документы находятся в стадии включения в фонды Архива], а также концовка, где Коновалов писал, что в карцер детей сажали за попытку уйти за грибами и ягодами в лес.
Среди документов, которые только находятся в стадии включения в фонды НА РК, хранятся и те протоколы допросов, которые не были опубликованы в сборнике 1944 г. В частности, узник лагеря № 5 Софронов П. Д. вспоминал, что охранник лагеря по имени Арво ударил его по уху за то, что тот пошел за водой к крану возле карцера перед закрытием ворот, и лишил его слуха. Сам Арво никакого наказания не понес. Узник лагеря Неслухов А. Ф. отмечал, что в небольшой комнате размещалось до 10-12 человек, что приводило к скученности и массовой вшивости. На похороны родственников узников пускали лишь под конвоем, умершие закапывались по 3-4 ряда в общую траншею. Он же вспоминал, что «запрещалось выходить за пределы лагеря без специальных на то пропусков, строго запрещалось также, подходить к проволочному заграждению. Даже в зоне лагеря и то не разрешали свободное хождение с 9 часов до вечера (вероятно, имелось в виду, что свободное хождение по лагерю и вовсе запрещалось. – Д. П.). На работу выгоняли партиями до 100 человек, все делалось по команде и под оружием. В 7 часов утра бригадир выстраивал свою бригаду во дворе, затем после переклички сдавал конвоиру, который под оружием сопровождал на работу и обратно в лагерь. Работали на самых разнообразных тяжелых работах до 10 часов в сутки без выходных дней».
Таким образом, новые документы о концлагере № 5, выявленные на данный момент, позволяют более подробно узнать о характере содержания узников, характере питания и работ, подробнее проследить факты военных преступлений против узников, дают представление о полугодовом карантине в лагере и в целом расширяют источниковую базу о финской оккупации Карелии в годы Великой Отечественной войны.
Исследования, описанные в данной работе, были проведены в рамках реализации Программы поддержки НИОКР студентов и аспирантов ПетрГУ, финансируемой Правительством Республики Карелия (Соглашение № КГРК-21/Н5-24).
Список литературы
Архив КарНЦ РАН. Ф-1. Оп. 37 Ед. Хр. 822
Без срока давности: преступления нацистов и их пособников против мирного населения на оккупированной территории РСФСР в годы Великой Отечественной войны. Республика Карелия: Сборник документов / отв. ред. серии Е. П. Малышева, Е. М. Цунаева; отв. ред. Е. В. Усачева; сост. Т. А. Варухина, Л. С. Котович, Е. В. Рахматуллаева, О. И. Суржко, Е. В. Усачева, Н. В. Федотова. Москва : Фонд «Связь Эпох» : Издательство «Кучково поле», 2020. 408 с.
Веригин С. Г. Карелия в годы военных испытаний: Политическое и социально-экономическое положение в период Второй мировой войны 1939—1945 гг. Петрозаводск : изд-во ПетрГУ, 2009. 544 с.
Куломаа Ю. Финская оккупация Петрозаводска. 1941—1944. Петрозаводск : А. Н. Ремизов, 2006. 277 с.
Морозов К. А. Карелия в годы Великой Отечественной войны (1941-1945 гг.)/ К. А. Морозов. – Петрозаводск: Карелия, 1983. – 236 с.
Сеппяля Х. Финляндия как оккупант в 1941—1944 гг. // Портал Карельского союза бывших малолетних узников финских концлагерей. URL: https://www.autistici.org/deti-uzniki/sepp.html (дата обращения: 15.10.2022).
Чудовищные злодеяния финско-фашистских захватчиков на территории Карело-финской ССР: сборник документов и материалов / под. ред. С. Сулимина, И. Трускинова, Н. Шитова. Петрозаводск : Гос. издательство КФССР, 1945. 300 с.