Представляется, что концепт справедливости являлся центральным для философии права Античности, Средневековья, Нового времени и остаётся таковым по сей день.
Античные представления о справедливости были заимствованы римскими юристами, которые актуализировали соответствующие идеи в соответствии со специфическими социально-политическими условиями и задачами римской действительности, связав воедино справедливость и право, определив последнее, в знаменитой формуле Ульпиана, как искусство доброго и справедливого[1].
Античные идеи о справедливости как об общем благе и иерархическом устройстве общества[2] определённым образом, а именно испытывая влияния религиозного консерватизма[3], трансформировались в Средние века и просуществовали вплоть до Нового времени.
Принципиально новое понимание справедливости характерно для перехода от Средневековья к Новому времени, однако, мы должны отметить, что впервые справедливость была осмыслена с позиций равенства, а именно об этой интерпретации пойдёт речь далее, в античности, что, как отмечает С. Воронина, на века обусловило определение справедливости в этой системе координат[4].
В Новое время произошло переосмысление самого бытия, в центре которого оказалось не сконструированное определённым образом сообщество, а индивид, что предопределило утверждение договорной концепции справедливости, то есть когда последняя была положена в основу отношений между свободными и равными[5] индивидами по поводу взаимного признания прав. У истоков договорной традиции стоят Т. Гоббс и Дж. Локк.
Для теоретических построений того времени характерно понятие «естественного состояния», которое было неизвестно античности. Так у Гоббса выход из «естественного состояния», которое он характеризовал как «войну всех против всех» состоит в отчуждении прав в пользу суверена при условии оставления за собой лишь тех, которые относятся к фундаментальному праву на жизнь. В таких условиях справедливость представляет собой равенство в бесправии, что, нужно отметить, достаточно парадоксально с той точки зрения, что его интерпретация справедливости проистекает из стремления защитить основные, неотчуждаемые права индивида[6].
Локк также исходил из того, что естественное право – это равенство свободных индивидов. Переход из естественного состояния к государственному обусловлен стремлением защитить «право собственности», однако, в его интерпретации, люди не отказываются от своих фундаментальных прав, которые включают в себя права на жизнь, свободу и имущество, их свобода лишь ограничивается властью, опирающейся на право и закон, то есть его трактовка справедливости состоит в равенстве, ограниченном общим законом, то есть последний, в сущности, является условием существования справедливости в обществе.
Отметим, что русская правовая традиция в рассмотренном периоде не отмечена какими бы то ни было дискуссиями о смысле справедливости. Лишь с концом XIX века связывают очередной поворот, связанный с использованием Аристотелевской идеи распределяющей справедливости как парадигмы дискуссий о праве на достойное существование.
Особого внимания в этом отношении заслуживают идеи Б. Н. Чичерина (1828 – 1904 гг.) и В. С. Соловьёва (1853 – 1900 гг.).
Чичерин полагал, что на государстве не должна лежать обязанность предоставления гражданам средств к существованию. «Когда, в силу несчастного стечения обстоятельств, человек не в состоянии пропитаться, он взывает к помощи ближних <…> Государство, ввиду человеколюбия, не может не придти на помощь страждущим гражданам. Но благотворительность не становится для них правом; она действует по мере сил и возможностей»[7]. То есть он исходил из того, что социальные права не обладают юридической природой, а обусловлены добровольным самообязыванием государства. Соответственно, оказание поддержки, как мы бы сказали, используя современную терминологию, социально незащищённым слоям населения Чичерин не был склонен признавать правовым долгом государства, а исходил из того, что исправлять недостатки экономической составляющей призвано нравственное начало[8]. Этим началом является «распределяющая справедливость» Аристотеля, которую Б. Н. Чичерин взял за основу и дополним рядом новых аспектов. Он связал её с понятием равенства, которое распространяется уже не на отдельные социальные группы, а на всех людей, как созданных по образу и подобию Божьему[9], и состоит «в признании за всеми равного человеческого достоинства и свободы, в каких бы условиях человек не оказался и какое бы положение не занимал»[10].
Его оппонентом в понимании юридической природы права на достойное существование выступает Соловьёв со своими религиозно-правовыми построениями. С христианских позиций он определял сущность государства как «организованную жалость»[11] и исходил из того, что государство по праву, а не из моральных соображений, должно оказывать населению социальные услуги[12]. А право на достойное существование в структуре социально-экономических прав выступает как «минимальный объём добра», который необходим для того, чтобы предотвратить зло. Представляется, что говорить о формальном равенстве субъектов в данном случае не приходится.
Мы не считаем возможным в контексте темы работы касаться современных дискуссий в российской правовой науке о понятии правовой справедливости в связи с обсуждением проблемы социальных прав[13], однако, нельзя не отметить, что в определениях Конституционного Суда Российской Федерации, по сути, актуализируется идея «распределяющей» справедливости Аристотеля[14].
Начало современных дискуссий о юридической природе справедливости связано с именем американского философа Дж. Ролза. Он занимает принципиальную позицию относительно наполнения справедливости социальными ценностями и характеристиками. В целом справедливость в его понимании связывается с моральной идеей честности, которая играет решающую роль при распределении результатов социально-экономической деятельности, то есть мы вновь сталкиваемся с использованием Аристотелевской идеи «распределяющей справедливости».
Ключевыми для понимания его теории являются такие понятия, как «исходное положение» и «занавес неведения», то есть такая гипотетическая ситуация, при которой люди «не знают, и не в состоянии перечислить социальных обстоятельств, в которых могут оказаться, или же тех технических средств, которые общество может дать им в распоряжение»[15].
За занавесом неведения скрываются два принципа справедливости. Первый - принцип свободы, который предписывает, что «каждый индивид должен обладать равным правом в отношении наиболее общей системы равных основных свобод, совместимой с подобными системами свобод для всех остальных людей»[16]. Второй имеет более сложную структуру и состоит в социальных и экономических неравенствах, которые должны быть организованы таким образом, чтобы во-первых, вели «к наибольшей выгоде наименее преуспевших, в соответствии с принципом справедливых сбережений», и во-вторых, делали «открытыми для всех должности и положения в условиях честного равенства возможностей»[17]. Сами принципы находятся в «лексическом» порядке, в соответствии с которым выполнение первого – принципа свободы, выступает условием выполнения второго – принципа приоритета справедливости над эффективностью, что приводит к тому, что дифференциация общества может быть оправдана только тогда, когда она обеспечивает улучшение положения наименее благополучных слоёв населения.
В заключение отметим, что категория справедливости неоднозначна и обусловлена сложностью и многообразием жизненных проявлений, но позволяет нам проследить логику её саморазвития, начиная от философских идей древнегреческих авторов, которые, как мы убедились, в сущности, сформировали ту традицию, которая во многом предопределила возникновение и развитие парадигм российской и западной мысли до наших дней.
[1] Нерсесянц В. С. Философия права [Электронный ресурс]. URL : http://adhdportal.com/book_3605_chapter_88_10._Rimskie_juristy.html (дата обращения 17.04.2019).
[2] Фома Аквинский Сумма теологии : в 12 т. [Электронный ресурс] / пер. А. В. Апполова. М., 2008. Том 3. Часть 18. Вопрос 92. URL : https://azbyka.ru/otechnik/konfessii/summa-teologii-tom-3/ (дата обращения 16.04.2019). :
В обществе, основанном на «рабской подчинённости, когда подчиняющий использует субъект [подчинения] исключительно ради собственной выгоды» не может быть справедливости, поскольку она проявляется при другом виде подчинённости, «которую называют экономической или гражданской, посредством которой подчиняющий использует субъект [подчинения] ради их общей выгоды и блага».
[3] Фома Аквинский Сумма теологии : в 12 т. [Электронный ресурс] / пер. А. В. Апполова. М., 2008. Том 3. Часть 18. Вопрос 21. URL : https://azbyka.ru/otechnik/konfessii/summa-teologii-tom-3/ (дата обращения 18.04.2019). : «Поскольку благо воспринято умом, суть объект воли, то невозможно, чтобы Бог желал что-либо, что не было бы одобрено Его мудростью. Это, собственно говоря, и есть закон Его справедливости, в связи с чем Его воля праведна и правосудна».
[4] Воронина С. Социальная справедливость и глобализация: понятие социальной справедливости в процессе глобализации. Саарбрюккен : LAP Lambert Academic Publishing, 2010. С. 16.
[5] Гоббс Т. Левиафан, или материя, форма и власть государства церковного и гражданского / пер. А. Гутермана. М., 2001. С. 107. : «Вопрос о том, кто является лучшим человеком, не имеет места в естественном состоянии, где <…> все люди равны. Существующее в настоящее время неравенство было введено гражданскими законами».
[6] Гоббс Т. Сочинения : в 2 т. М., 1989. T. 1. С. 270 : «Когда появляется государство, каждый гражданин оставляет за собой столько свободы, сколько необходимо для спокойной и благополучной жизни, отнимая у других её лишь настолько, чтобы не бояться их».
[7] Чичерин Б. Н. Философия права. М., 1900. С. 273.
[8] Там же. С. 96.
[9] Там же. С. 96.
[10] Там же. С. 99.
[11] Соловьев В. Оправдание добра / отв. ред. О. А. Платонов. М., 2012. 656 с. : «если я стою на точке зрения жалости, то я не могу отрицать то учреждение, благодаря которому можно на деле жалеть, т. е. Давать помощь и защиту вместо десятков и самое большее сотен единиц – десяткам и сотням миллионов людей».
[12] Там же. : «я утверждаю мою свободу как право, поскольку признаю свободу других, как их право. Но в понятии права непременно заключается, как мы видели, элемент объективный, или требование реализации: необходимо, чтобы право имело силу всегда осуществляться, т.е. чтобы свобода других, независимо от моего субъективного ее признания, т.е. от моей личной справедливости, всегда могла на деле ограничивать мою свободу в равных пределах со всеми. Это требование справедливости принудительной привносится из идеи общего блага или общественного интереса, или – что то же – интереса реализации добра, для чего непременно нужно, чтобы справедливость была действительным фактом, а не идеей только».
[13] Мамут Л. С. Социальное государство с точки зрения права // Государство и право. 2001. № 7. С. 5-14.
[14] Определение Конституционного суда Российской Федерации от 15 февраля 2005 г. № 17-О по жалобе гражданки Енборисовой Прасковьи Федоровны на нарушение ее конституционных прав пунктом 8 статьи 14 Федерального закона "О трудовых пенсиях в Российской Федерации" // Рос. Газ. 2005. 20 апр. ; Определение Конституционного Суда Российской Федерации от 4 апреля 2006 г. N 89-О по запросу Сормовского районного суда города Нижнего Новгорода о проверке конституционности положений пунктов 9, 10 и 19 статьи 44 Федерального закона от 22 августа 2004 года N 122-ФЗ // Рос. Газ. 2006. 8 июня.
[15] Ролз Дж. Теория справедливости / пер. и ред. В. В. Целищева. Новосибирск., 1995. С.163.
[16] Там же. С. 267.
[17] Там же. С. 268.
Список литературы
1. Определение Конституционного суда Российской Федерации от 15 февраля 2005 г. № 17-О по жалобе гражданки Енборисовой Прасковьи Федоровны на нарушение ее конституционных прав пунктом 8 статьи 14 Федерального закона "О трудовых пенсиях в Российской Федерации" // Рос. Газ. 2005. 20 апр. ; Определение Конституционного Суда Российской Федерации от 4 апреля 2006 г. N 89-О по запросу Сормовского районного суда города Нижнего Новгорода о проверке конституционности положений пунктов 9, 10 и 19 статьи 44 Федерального закона от 22 августа 2004 года N 122-ФЗ // Рос. Газ. 2006. 8 июня.
2. Воронина С. Социальная справедливость и глобализация: понятие социальной справедливости в процессе глобализации. Саарбрюккен : LAP Lambert Academic Publishing, 2010. 80 с.
3. Гоббс Т. Левиафан, или материя, форма и власть государства церковного и гражданского / пер. А. Гутермана. М., 2001. 478 с.
4. Гоббс Т. Сочинения : в 2 т. М., 1989. T. 1. 627 с.
5. Нерсесянц В. С. Философия права [Электронный ресурс]. URL : http://adhdportal.com/book_3605_chapter_88_10._Rimskie_juristy.html (дата обращения 17.04.2019).
6. Ролз Дж. Теория справедливости / пер. и ред. В. В. Целищева. Новосибирск., 1995. 500 с.
7. Соловьев В. Оправдание добра / отв. ред. О. А. Платонов. М., 2012. 656 с.
8. Фома Аквинский Сумма теологии : в 12 т. [Электронный ресурс] / пер. А. В. Апполова. М., 2008. Том 3. Часть 18. Вопрос 92. URL : https://azbyka.ru/otechnik/konfessii/summa-teologii-tom-3/ (дата обращения 16.04.2019).
9. Чичерин Б. Н. Философия права. М., 1900. 337 с.
10. Мамут Л. С. Социальное государство с точки зрения права // Государство и право. 2001. № 7. С. 5-14.