Необходимо отметить, что данная тема не попадала в фокус внимания исследователей, однако в региональной литературе мы можем встретить статьи и материалы научных конференций, которые, так или иначе, затрагивают вопрос о краеведческой деятельности священнослужителей, это, в частности, работы А. М. Пашкова [1], В. П. Ершова [2], Н. Г. Урванцевой [3], Р. Б. Калашниковой [4], Е. Ю. Дубровской [5] и С. С. Рягузова [6].
Источниками выступают статьи священнослужителей, опубликованные в «Олонецких епархиальных ведомостях», а также в меньшем количестве в «Олонецких губернских ведомостях». Большинство статьей размещено на сайте «Этнография и фольклор Олонецкой и Архангельской губерний». Всего проблему морально-нравственного состояния населения Олонецкой губернии затрагивают пять авторов: это Иоанн Бронзов, Александр Георгиевич Преображенский, Александр Васильевич Ордомский, А. Петропавловский и еще один анонимный автор, о котором не имеется никаких сведений.
Общую картину морально-нравственного состояния населения дает в серии публикаций «Из наблюдений сельского священника над деревней» А. Преображенский. Оценку священника можно выразить его же словами: «Да не осудят меня, читатели, что я современную жизнь нашего деревенского люда <…> описываю в таком мрачном и неприглядном виде» [7, с. 353].
А. Преображенский затрагивает множество проблем. Его оценки зачастую укладываются в рамки универсального противопоставления старшего и младшего поколений. В молодежной среде религиозность, по мнению священника, ослабевает, старшее поколение отличается большей религиозностью, однако она сопровождается множеством суеверий и предрассудков. Также священник отмечает распространение безразличного отношения к религии либо вовсе атеизма в среде крестьян, побывавших в городах, и отслуживших солдат. Таким образом, священник указывает на негативное внешнее и, прежде всего, развращающее влияние города.
А. Преображенский говорит об отношении населения к священнослужителям. Он приводит множество примеров того, как крестьяне при выплате треб обманывают духовных лиц, как они за глаза называют священников «попами» и пр. Одним словом, А. Преображенский говорит о непристойном, неприемлемом, с его точки зрения, отношении крестьян к священнослужителям. В действительности негативное отношение крестьян к духовенству имело место. Профессор Санкт-Петербургской духовной академии, писатель, сам выходец из семьи священнослужителей Димитрий Иванович Ростиславов говорил, что отдельных лиц из духовенства «любят и уважают, но целое сословие находится в презрении» [8, с. 104]. Возможно, это обусловлено тем, что в оценке образа священнослужителя свою роль играла оппозиция свой - чужой. В фольклоре образ священника и его сакральная деятельность могли подвергаться инверсии. Негативный образ священнослужителя подпитывался также достаточно широко распространенными представлениями о том, что священники живут в достатке на мирские деньги, получаемые от выполнения обрядов и треб: «…он [священнослужитель] с мертвого и с живого гребет и на мирском кошеле живет» [9]. Эти же представления отражены в паремиях (пословицах) «Родись, крестись, женись, умирай – за все попу деньги отдай» [10, с. 197]; «У попа не карманы, а мешки» [10, с. 89] и в прозвище священников «обирохи» [11, с. 238]. Однако в статьях А. Преображенского отмечается, что большинство священнослужителей жили бедно. Подтверждения этому можно найти в отчетах обер-прокурора Святейшего Синода [12, с. 422]. Такая же оценка содержится и в трудах Б. Н. Миронова [8, с. 104].
Священником затрагивается и проблема воровства в крестьянской среде. По свидетельству А. Преображенского, крестьяне воруют всё, что можно - от предметов сельскохозяйственного инвентаря до кошелька с деньгами. Но подобная «тотальная» распространённость воровства, по мнению Т. В. Бауэр, «…является в некоторой степени отражением объективной реальности, однако, прежде всего, это свойственная народному сознанию универсальная мифологема, актуализация которой связана с болезненной для большинства населения модернизацией страны, а также с <…> ощущением социальной несправедливости» [13, с. 28].
Священник затрагивает также проблему воспитания детей. Говоря о процветающем среди крестьянских детей сквернословии, он не обходит стороной посиделки и вечеринки. Эти мероприятия А. Преображенский называет «училищем срамословия, сквернословия, любодейных песен и плясок, пьянства, воровства, бесстыдства» [7, с. 352]. М. Л. Лурье, рассматривая, в частности, посиделочные игры в контексте святочной обрядности, уделяет внимание их эротической составляющей. Речь идёт о поцелуях, задирании подолов, «хватании», «валянии» и «мянии» девиц [14, с. 11]. В ходе подобных эротических контактов происходила сексуальная инициация девушек, поскольку инициация предполагает унижение человека, то инициируемые должны были испытать максимальную дозу девичьего стыда. Они должны были преодолеть эмоциональный барьер, чувство смущения и неловкости, а с другой стороны – засвидетельствовать перед обществом свою целомудренность, демонстрируя девическую стыдливость. Поэтому то, что священникам казалось развратом, возможно, таковым не являлось, несмотря на наличие определённых вольностей. В любом случае, молодежь на подобных мероприятиях не выходила за рамки дозволенного традицией.
Однако действительно нравы под влиянием города к концу XIX – началу XX века становились более свободными, что отмечает В. Б. Безгин в статье «Девиантность в интимной жизни русских крестьян». Он пишет: «Участившиеся связи крестьян с городом <…> разрушали прочность семейных уз, меняли традиционные представления о девичьей чести и супружеской верности» [15, с. 43].
Проблему алкоголизма, «всероссийского горя», как называет её А. Преображенский, священник выводит на первое место среди прочих пороков. Однако он отмечает, что крестьяне злоупотребляли спиртным лишь в праздники, а также в связи с некоторыми другими значимыми событиями: «…каждый пьющий крестьянин способен именно напиваться при удобном случае» [7, с. 334]; «Без водки не обходятся ни храмовые, ни часовенные праздники» [7, с. 335]. Таким образом, священник упоминает лишь те случаи, которые происходят во время празднеств и ничего не говорит о повседневном употреблении алкоголя. Вообще же крестьянам было некогда напиваться, они неустанно работали, чтобы хоть как-то обеспечить себя. Об этом, соглашаясь с крестьянином-собеседником, в одной из статей говорит и сам А. Преображенский: «И действительно верно говорит крестьянин: не поработай один день два и останется вся семья без куска насущного хлеба» [16, с. 236].
В том, что крестьяне напивались во время праздников, нет ничего удивительно, т. к., по мнению М. М. Бахтина, праздник является «временным выходом в утопический мир», в рамках которого происходит отказ от принятых норм поведения и социальных отношений [17, с. 303]. Таким образом, одна из функций праздника – компенсаторная (адаптивно-компенсаторная). Её суть заключается в разрешении индивиду того, что в повседневности запрещено [18, с. 37]. Алкоголь как раз таки и являлся таким запретом в крестьянских буднях. Хотя в своей статье «Алкоголь и традиционная культура в XVIII – начале XX в.» М. В. Пулькин пишет, что в течение XIX в. происходила постепенная десакрализация употребления алкогольных напитков, в связи с чем пьянство быстро превращалось в неотъемлемую часть повседневной жизни населения Олонецкой губернии, при этом он отмечает, что для поддержания « <…> традиции трезвости оставался широкий простор» [19, с. 119]. Подтверждения тому, что крестьяне пили именно во время праздников, можно найти в трудах других священнослужителей.
Статьи неизвестного священника [20], Иоанна Бронзова [21] и Александра Ордомского [22] пронизаны одной идеей – «Бог поругаем не бывает». Однако за описываемыми ими примерами богохульства стоит такая проблема, как пьянство.
В основном, сюжет у статей один: пьяный крестьянин во время церковных праздников буйствует и мешает священнику, за что оказывается наказанным болезнью или смертью. Правда, в статье И. Бронзова богохульник остаётся цел, а наказанным оказывается тот, кто мог, но не пресёк действий «безобразника». Но священник толкует события как вразумление для богохульника. В статье неизвестного священника, где крестьянин и учитель, отрицающие существование Бога, заболевают, упоминается о случае искупления греха. Учитель умирает вследствие болезни, а крестьянин, дав клятву отслужить молебен у почитаемой иконы в глухой деревне, исцеляется и меняет своё отношение к вере и церкви.
Также как и А. Преображенский, неизвестный автор связывает распространение негативного отношения к религии и безразличие к вере с влиянием города на деревенскую жизнь.
Случай, в котором пьянство описано как неотъемлемая часть повседневной крестьянской жизни, описан лишь А. Петропавловским [23]. Священник пишет о том, что крестьянин села Тивдия Василий Лукин часто и много выпивал. Он стал глухонемым, в чём священник, а также односельчане видят Божье наказание. Однако это опять же единичный случай, отобранный для церковной пропаганды. Подобные заметки выполняют дидактическую функцию, предостерегая крестьян как от пьянства, так и от богохульства.
Таким образом, несмотря на то, что священники оценивают морально-нравственное состояние населения Олонецкой губернии в рамках универсальных оппозиций старшего и младшего поколений, города и деревни, они четко отмечают негативное развращающее влияние города на деревенские нравы. Проявления этого влияния священнослужители усматривают, прежде всего, в распространении неверия и негативного отношения к церкви, в проникновении алкоголя в крестьянскую повседневность и в распространении девиантного сексуального поведения. Не всегда оценка священников оказывается объективной. Так, они явно преувеличивают масштабы воровства в крестьянской среде, повествуя о его тотальной распространенности. Кроме того, они не берут во внимание того, что злоупотребляющих спиртным крестьян было не так уж много в силу их занятости, а девиантное, с точки зрения священнослужителей, поведение, связанное с крестьянскими посиделками, укладывалось в рамки традиции, за которой стоял обряд инициации, облечённый в игру. Проявления девиантности, о которых пишет В.Б. Безгин, не затрагиваются священниками. В целом можно отметить, что гиперболизация крестьянских пороков зачастую объяснима дидактической направленностью статей. Поскольку священники видели свой долг в искоренении пороков, они делали на них акцент и преувеличивали их распространенность.
Список литературы
1. Пашков А. М. Олонецкая духовная семинария и ее вклад в формирование интеллигенции Карелии // Новое в изучении истории Карелии. Петрозаводск, 1994. С. 38-55; Пашков А.М. Православно-церковное краеведение Карелии XIX – начала XX в. // Православие в Карелии: Материалы республиканской научной конференции (24-25 октября 2000 г). / Отв. ред. В.М. Пивоев. Петрозаводск, 2000. С. 97-106; Пашков А. М. Д. В. Островский и изучение старообрядчества в Олонецкой епархии в 1898 – 1904 годах // Выговская поморская пустынь и ее значение в истории России. СПб., 2003. С. 71 – 85; Пашков, А. М. Историческое краеведение Карелии конца XVIII - начала XX века как социокультурное и историографическое явление : автореферат диссертации на соискание ученой степени доктора исторических наук : специальность 07.00.09 - Историография, источниковедение и методы исторического исследования / Пашков Александр Михайлович ; [Российский государственный гуманитарный университет]. - Москва : [б. и.], 2012. (Петрозаводск : Петрозаводский государственный университет. - 60 с.
2. Ершов В.П. Краеведение в Республике Карелия // Краеведческие чтения: Материалы I научной конференции (16 февраля 2007 г.). Петрозаводск, 2008 – С. 5-9.
3. Урванцева Н.Г. «Олонецкие епархиальные ведомости» как источник по изучению православия Олонецкой губернии конца XIX- начала XX вв. // Краеведческие чтения: материалы IX научной конференции (12-13 февраля 2015г.). Петрозаводск, 2015 – С. 217-223.
4. Калашникова Р.Б. Олонецкие священники — корреспонденты Русского географического общества // Музей и краеведение на Европейском севере. Петрозаводск, 2001; Калашникова Р.Б. Священник Александр Петропавловский — бытописатель карельских приходов Олонецкой губернии середины XIX в. // Православие в Карелии: материалы 2-й междунар. науч. конф. Петрозаводск, 2003; Калашникова Р.Б. Священники-бытописатели Олонецкой губернии середины XIX в.: (А. Петропавловский, И. Ивановский, А. Георгиевский) // Кижский вестник. Петрозаводск, 2003. Вып. 8. С. 36-48.
5. Дубровская Е.Ю. Карелия начала XX в. глазами православного духовенства // Православие в Карелии: Материалы республиканской научной конференции (24-25 октября 2000 г). / Отв. ред. В.М. Пивоев. Петрозаводск, 2000. С. 89-96.
6. Рягузов С. Судьба священника // Районная газета Каргополье. URL: http://газета-каргополье.рф/index.php/item/1007-sudba-svyashchennika/1007-sudba-svyashchennika.html (дата обращения: 08.04. 2017).
7. Пр–ский А., свящ. Из наблюдений сельского священника над деревней // Олонецкие епархиальные ведомости. 1908. № 13. С. 311 – 313; № 14. С. 334 – 335; № 15. С. 351 – 353; № 18. С. 410 – 411.
8. Миронов Б.Н. Социальная история России периода империи (XVIII – начало XX в.). Т.1. СПб, 2000. С. 549.
9. Архив РГО. Ф. 12. Оп. 1. Д. 6. Л. 92
10. Михельсон М. И. Русская мысль и речь: Свое и чужое: Опыт рус. фразеологии. - Т. 2. – 1903. С. 831.
11. Русские крестьяне. Жизнь. Быт. Нравы: Материалы «Этнографического бюро» князя В. Н. Тенишева. Т. 1. СПб.: Деловая полиграфия. 2004. 568 с.
12. Пр–ий А., свящ. Из жизни сельского священника // Олонецкие епархиальные ведомости. 1907. № 16. С. 422 – 424.
13. Бауэр Т.В. Воровство как тотально зло: реальность и миф // Учёные записки Петрозаводского государственного университета. 2014. № 7. С. 25-30.
14. Лурье М.Л. Посиделочные игры святочного ряженья: опыт морфологического описания: автореферат на соискание учёной степени кандидата искусствоведения. СПб., 1999. С. 24.
15. Безгин В.Б. Девиантность в интимной жизни русских крестьян // «Белые пятна» российской и мировой истории. 2011. № 1. С. 32-47.
16. Пр–ий А., свящ. Впечатления сельского пастыря // Олонецкие епархиальные ведомости. 1907. № 8. С. 235 – 237.
17. Бахтин М.М. Творчество Франсуа Рабле и народная культура средневековья и Ренессанса. М., 1990.
18. Галактионова Н.А. Институциональные функции праздника // European Journal of Arts 2015. № 1. С. 35-38.
19. Пулькин М.В. Алкоголь и традиционная культура в XVIII – начале XX в. (по материалам Олонецкой губернии) // Традиционная культура. 2012. № 2. С. 112-121.
20. Священник. Наказание свыше // Олонецкие епархиальные ведомости. 1916. № 22. С. 451 – 452.
21. Бронзов И., свящ. Викшезеро, Петроз. уезда. (Кара Божия за богохульство) // Олонецкие губернские ведомости. 1896. № 74. С. 4.
22. Ордомский А., священник Тихмангского прихода. Наказание Божие за кощунство // Олонецкие епархиальные ведомости. 1909. № 33. С. 824 – 826.
23. Петропавловский А., священник. Село Тивдия // Олонецкие епархиальные ведомости. 1913. № 1. С. 15 – 16.