Широкое распространение русского языка на территориях с различными природными, этническими и культурными особенностями поспособствовало возникновению и развитию территориальных диалектов, которые представляют собой характерные для определённой местности фонетические, лексические и грамматические особенности, проявляющиеся в устной речи местных жителей. Живая диалектная речь представляет большой лингвокультурологический интерес, поскольку местные говоры отражают самобытность крестьянской культуры, историю народа и языка.
Большая литература ХХ века посвящена изучению ряда частных диалектных систем (далее - ЧДС), например, «Словарь современного русского народного говора», который представляет собой опыт лексикографического описания ЧДС деревни Деулино Рязанского района Рязанской области. В настоящее время ведутся исследования фонетических систем отдельных говоров, чему посвящены работы И.И. Исаева, например, его статья «Опыт акустического анализа зоны артикуляции гласных в ярославском говоре». Кроме того, внимания стоят и труды Александры Валерьевны Тер-Аванесовой, в частности, её статья «Ударение и корневой вокализм i-глаголов в южнорусском говоре села Роговатое Старооскольского района Белгородской области».
Объектом же нашего исследования стала частная диалектная система поселения Ки́снемского Вáшкинского района Вологодской области. В период с 27 июля по 18 августа 2022 года в рамках диалектологической практики был собран уникальный языковой материал – живая речь носителей одного из белозерско-бежецких говоров севернорусского наречия, представленная в формате аудиозаписей и их текстовой дешифровки. Стоит отметить, что частная диалектная система Киснемского поселения никогда ранее не фиксировалась и не исследовалась учёными-диалектологами. Целью нашей работы является описание фонетического и лексического уровней данной ЧДС. Для достижения поставленной цели мы изучили научную литературу по теме исследования, выявили фонетические и лексические диалектные различия и классифицировали их, характеризовали выявленную диалектную лексику в лингвогеографическом аспекте, а также установили системные связи диалектных лексем. В ходе работы применялись следующие методы исследования: метод сплошной выборки, статистический, описательный, ареально-территориальный и сопоставительный методы. Новаторство нашей работы состоит в малой изученности говоров северного Белозе́рья, распространённых в труднодоступных и малонаселённых районах Вологодской области.
Территория Вашкинского района, расположенного в северо-западной части Вологодской области, полукольцом охватывает Белое озеро с севера и востока. Киснемское поселение, в свою очередь, растянулось вдоль северного побережья Белого озера. История Белозерья – особо значимого региона «Русского Севера» [Березович : 488], представляет большой лингвокультурологический интерес, поскольку объясняет некоторые особенности говора Киснемского поселения. Так, представляются важными свидетельства археологических памятников дьяковской культуры о присутствии на этой территории древних финно-угорских племён, а именно племени веси, предков современных вепсов, о чем говорится ещё в «Повести временных лет»: «на Белоозере сидит весь» [Лихачёв : 13]. Согласно этому же источнику, в 862 году брат Рюрика, князь Синеус, высадился со своей дружиной у северных берегов Белого озера и основал там град Белоо́зеро, который, вероятнее всего, располагался как раз на территории современной Ки́снемы – ныне села Тро́ицкого. О пребывании на территории Белозерья древнего племени веси свидетельствует и топонимика района. По одной из версий, своим названием Вашкинский район обязан вепсскому слову «vaskala», которое дословно переводится как «медная рыбка», а этимология гидронима и ойконима «Ки́уй» также говорит нам о том, что это слово финно-угорского происхождения: в современном вепсском, карельском, эстонском и финском языках слово «kivi» переводится как «камень» [Зайцева : 210]. Известно, что Киуй – река с каменистым ложем, поэтому такая номинация вполне объяснима. Однако не только топонимы финно-угорского происхождения являются доказательством былого пребывания на территории Вашкинского района древнего племени веси. Как отмечают этнографы, показателем присутствия в Белозерье финноязычного дославянского населения «служит косая изгородь», остаточно сохранившаяся в деревнях и сёлах Вашкинского и Белозерского районов [Леонтьев : 105].
В удалённых от городской среды населённых пунктах, а именно в деревне Гри́кшино, селе Ки́уй, а также в селе Троицком Киснемского поселения были осуществлены записи бесед с их местными жителями. Важно отметить, что Вашкинский район в целом представляет собой заповедную территорию, так как население здесь исключительно сельское, в районе отсутствуют городские округа. Например, в деревне Грикшино, где нами было опрошено четверо носителей говора, на постоянной основе проживает всего 7 человек, и четверо из них старше 60 лет. В целом было опрошено 6 диалектоносителей в возрасте от 48 до 87 лет, из них двое мужчин и четыре женщины, все они – выходцы из Вашкинского района. Аудиозаписи бесед с носителями говора расшифрованы и переданы в фонотеку кафедры русского языка ПетрГУ, их общее время составляет 98 минут.
В нашей статье рассматриваются фонетические черты ЧДС и особенности её лексического состава. Обратимся к фонетическим особенностям говора. Характерное для севернорусского наречия в целом оканье здесь представлено его подтипом полного оканья, в котором звуки «о» и «а» различаются во всех безударных позициях: г[о]в[о]ри́м (мы г[о]в[о]рим так, а там уже другое ударение делают почему-то), х[о]р[о]ша́ (малинка х[о]р[о]ша́ была), п[о]ря́д[о]к (п[о]ря́д[о]к в доме наводили) и др. Возможно, под влиянием полного оканья сохранились и формы древнерусского языка: р[о]ботал (я завклубом на полставки р[о]б[о]тал) и р[о]бята (один раз мы, р[о]бята, сделали эксперимент). Однако интересен также и тот факт, что обе лексемы, предположительно, восходят к индоевропейскому корню *orbhos, первоначальное значение которого связывают с понятиями «барщина», «нужда», «зависимость», т.е. наблюдается акцент на подчинении кому-либо. В речи некоторых носителей диалекта наблюдается переход «е» в «о» после мягкого согласного: пове́рьё (и вот есть пове́рьё, это ещё давно было), рыба́цкоё (у нас побережье было рыба́цкоё). Так называемое ёканье, представленное здесь непоследовательно, также известно многим севернорусским диалектам. Нельзя не отметить и достаточно регулярный перенос ударения на первый слог: ро́дник (там у нас есть Кýков ро́дник), ле́дник (в реке тоже вода холодная, отсюда и ле́дник), це́мент (тогда це́менту не было). Это, вероятнее всего, связано с финно-угорским субстратом. В системе диалектного консонантизма обращает на себя внимание вариативность произношения звука «ў» в соответствии с «в»: церкоў (церкоў в селе большая была), Брежнеў (был Брежнеў, тогда все стали жить хорошо), баллоў (хотела поступить в институт, а не добрала баллоў) . Кроме того, в звукосочетаниях «ст» и «зн» на конце слова периодически утрачивается последний согласный: жись (мы дружили всю жись), болесь (болесь, видишь, не спросила), есь (у нас там ещё болото есь) и др.
В речи всех информантов преобладает общерусская лексика, нередко представленная лексико-фонетическими диалектными различиями: пове́рьё, ле́дник, дракýн (Саша и был дракун). Собственно диалектные лексемы довольно редко употребляются носителями, и их число (9) составляет менее процента от общего числа слов. Из 9 лексем было выделено 6 конкретных имён существительных и 3 глагола действия. Все диалектные лексемы использованы в прямом значении. Основная их часть связана с окружающей сельских жителей природой. Так, мелкий дождь в Киснеме иногда называют ря́ндой (рянда – это, получается, мелкий дождик когда идёт). От этого существительного образовался глагол рянди́ть (можно сказать, рянди́л дождик), что значит «моросить». Финно-угорский субстрат прослеживается также в наименованиях частей тела, например, в деревне Грикшино руки изредка называют кáньгами (каньги-то свои тянет!), и это слово напрямую заимствовано из вепсского языка. Среди зафиксированных лексем выделяются и междиалектные, известные многим севернорусским говорам. К ним относится глагол обряжа́ться (уже вечер, пора обряжаться), что значит «вести хозяйство, ухаживать за скотиной, наводить порядок в доме», глагол изби́ться в контексте «избиться с дороги» имеет значение «сбиться с пути, потерять ориентир». Кроме того, в говоре зафиксировано широко распространенное в русских говорах наименование белки — вéкша (векша по веткам скачет) [Герд : 171]. Производное от этой лексемы – векошáр (у нас ещё подберёзовики называют векошáрами) – используется для именования так называемых беличьих грибов – подберёзовиков или подосиновиков. И, наконец, вáшкала (вашкала – рыбка такая) (в переводе с вепсского – «медная рыбка») – это рыба «уклейка» [Соболев : 107], принадлежащая к семейству карповых. Известно, что во время археологических раскопок 1956 года, проводившихся на реке Вóдобе, которая впадает в Белое озеро, была найдена «бронзовая фигурка рыбы», похожей на уклейку [Цветкова : 67]. Интересен также и тот факт, что административный центр Вашкинского района, Ли́пин Бор, считается Царством Золотой Рыбки, а для уклейки как раз характерно наличие переливающейся чешуи, что делает её довольно похожей на сказочного персонажа.
Как мы видим, в говоре Киснемского поселения отмечены заимствования из прибалтийско-финских языков, однако общерусская лексика всё же превалирует. Фонетическая система исследуемого говора соответствует севернорусскому типу вокализма и консонантизма. В статье проанализированы все выявленные в записях фонетические и лексические диалектные различия. Объём материала ограничен рамками учебной практики. Наши наблюдения свидетельствуют о том, что в настоящее время диалектная речь переживает заметный спад. Основная проблема исследования современного русского говора состоит именно в том, что он сохранился исключительно на территориях, удалённых от городской среды и не подверженных влиянию урбанизации. Подавляющее большинство населения этих мест – это, как правило, люди старшего возраста, которые сохранили в своей повседневной речи значительную часть диалектных различий. Русская деревня, издревле хранившая историю, традиции, язык народа, в настоящий момент находится в упадке. Организация диалектологических экспедиций в труднодоступные населённые пункты сейчас крайне важна, поскольку только так можно успеть зафиксировать остатки диалектных языковых различий.
Список литературы
Березович Е.Л. Лексика Русского Севера: состояние и перспективы изучения / Е.Л. Березович, С.М. Толстая. Slověne. 2019. Т. 8. № 1. С. 486–525.
Зайцева Н.Г. Новый русско-вепсский словарь / Н.Г. Зайцева, М.И. Муллонен. Петрозаводск: Периодика, 2007. 520 с.
Леонтьев Н.Н. Следы кривичей и веси на белозерской земле // История и археология Русского Севера: сборник материалов научной конференции, посвящённой 60-летию со дня рождения Н.В.Гуслистова. Вологда: Древности Севера, 2012. С. 105-106.
Повесть временных лет / Пер. с древнерус. Д.С.Лихачева, О.В.Творогова. Санкт-Петербург: Вита Нова, 2012. 507 с.
Словарь русских говоров Карелии и сопредельных областей / под ред. А.С. Герда. Санкт-Петербург: Изд-во СПбГУ, 2005. Вып. 6. 989 с.
Соболев А.И. Ихтиологическая лексика в свете славяно-финских этноязыковых связей // Севернорусские говоры. 2016. Вып. 15. Санкт-Петербург: Нестор-История, 2016. С. 89–115.
Цветкова И.К. Неолитические поселения в районе Белого озера // Сборник по археологии Вологодской области. Вологда: Вологодское кн. изд-во, 1961. С. 47-71.