T. 9, № 2. С. 62–71.

Исторические науки

2024

Для цитирования: Мартынов А. А. Увековечивание памяти героев Великой Отечественной войны в Лоухском районе в послевоенный период // StudArctic forum. 2024. T. 9, № 2. С. 62–71.

Тема Великой Отечественной войны стала важной частью мироощущения для миллионов граждан и заняла особое место в истории нашей страны. Память о войне 1941–1945 гг. стала формироваться ещё в годы самой войны, когда определялись ключевые механизмы, инструменты и нарративы политики памяти. Сегодня политологи обращают внимание не только на конкретные действия политиков в материальной среде, но и на очень важное символическое оформление политики. Отдельным аспектом символической политики является «политика памяти»; О.Ю. Малинова предлагает понимать под этим понятием «деятельность государства и других акторов, направленную на утверждение тех или иных представлений о коллективном прошлом и формирование поддерживающих их культурной инфраструктуры» [Малинова, 2020: 27]. Инструментами поддержания «культурной инфраструктуры» политики памяти могут являться не только книги, учебники по истории, музейные экспозиции, но и памятники. Создание мемориальных объектов является важным компонентом государственной монументальной пропаганды. Отсутствие «единой концепции государственной монументальной политики» может отрицательно сказываться на процессе увековечивания тех или иных событий, и поэтому крайне важно изучить роль памятников в политике памяти [Еремеева: 4]. Действующими игроками (акторами) на поле памяти «могут выступать как группы, так и отдельные индивиды» [Малинова, 2019: 289]. В частности, это органы государственной власти, общественные и религиозные организации, а также отдельные граждане. Положение движущих сил в пространстве памяти зависит прежде всего от их ресурсов и интересов. Каждая группа мнемонических акторов преследует в целом одни и те же цели: формирование и утверждение определенных представлений о коллективном прошлом.

Исследование темы государственной политики памяти ведется уже не первое десятилетие [Андреев]. Но современные авторы обращают внимание, что изучение регионального уровня политики памяти является ключевым элементом широкого анализа и понимания истории современного общества. Важно не только изучать историю событий глобального характера, но и уделять внимание особенностям развития на региональном или локальном уровне. Роль отдельного региона в истории России особенно видна на примере Великой Отечественной войны, так как «региональные мнемонические акторы играют заметную роль в актуализации памяти» о трудных и трагичных событиях тех лет [Малинова, 2023: 451].

В современной историографии тема монументального увековечивания памяти героев Великой Отечественной войны нашла своё отражение в работах разной тематики. С одной стороны, это исследования государственной политики памяти. В частности, Д.А. Андреев и Г.А. Бордюгов показывают связь процесса сохранения памяти с теми политическими задачами, которые власти решали на каждом этапе истории государства [Андреев]. В коллективной монографии «Государственная монументальная политика: опыт, противоречия, перспективы» история военных памятников вписана в контекст формирования монументального ландшафта России с дореволюционного периода до наших дней [Еремеева]. В продолжение этой темы необходимо также отметить работу Н.А. Конрадовой и А.Н. Рылеевой, посвященную анализу роли создания новых воинских захоронений и мемориалов в складывании памяти о Великой Отечественной войне в разные годы [Конрадова]. Кроме того, Т.Г. Малинина как историк архитектуры задается целью рассмотреть не только проекты памятников и монументов, созданных в годы войны, но и показать связь основных групп мнемонических акторов, задействованных в этом процессе: советская власть, творческие коллективы и военнослужащие [Малинина].

С другой стороны, большой блок исследований посвящён увековечиванию памяти о Великой Отечественной войне в Карелии. Так, работа Н.А. Кораблева и В.Г. Макурова даёт широкую панораму мемориального пространства Карелии [Кораблев]. В книге содержится описание практически всех памятников и памятных мест на территории республики, связанных с событиями Великой Отечественной войны. Однако следует заметить, что главная цель авторов заключалась в создании общего перечня памятников в Карелии. В XXI веке появилось большое количество работ, авторы которых рассматривают создание новых мемориалов как часть государственной монументальной политики. Например, А.В. Антощенко выделяет три этапа монументальной меморизации событий Второй мировой войны в Карелии [Антощенко]. Отдельного рассмотрения заслуживают статья В.В. Волоховой и Е.Ю. Цумаровой, изучающих не только историю создания отдельных памятников и монументов, но и складывающиеся вокруг них исторические нарративы [Цумарова, Волохова]. Продолжая эту тему, нельзя не отметить исследования И.С. Штыковой, которая уделяет большое внимание раннему этапу увековечивания памяти героев войны 1941–1945 гг. в Карелии [Штыкова]. Следует подчеркнуть, что Ирина Сергеевна в своей работе описывает лишь историю создания триумфальной арки, возведённой в 1944 г. неподалёку от пос. Кестеньга, и не задаётся целью детального изучения мемориального пространства Лоухского района в послевоенный период.

Таким образом, современные авторы признают важность анализа политики памяти на региональном уровне, однако в Карелии пока изучены коммеморативные практики на уровне Петрозаводска, мемориальное пространство Лоухского района не стало предметом специального исследования. В контексте изучения политики памяти в Карелии история Лоухского района интересна тем, что именно здесь был установлен первый в республике мемориал, посвященный героям Великой Отечественной войны.

При написании данного исследования был использован акторный подход к анализу политики памяти, в основе которого лежит изучение основных направлений деятельности мнемонических акторов в пространстве памяти и анализ исторических нарративов.

Целью исследования стал анализ стратегии коммеморации Великой Отечественной войны в Лоухском районе. В связи с этим были определены направления формирования мемориального пространства района, проанализированы складывающиеся исторические нарративы, выявлены основные мнемонические акторы и особенности их деятельности в рамках увековечения памяти о Великой Отечественной войне. При этом необходимо уточнить, что в статье рассматривается территория Лоухского района в его современных границах, окончательно сложившихся в 1955 году, когда территория Кестеньгского района вошла в состав Лоухского¹.

Источниковой базой по теме исследования стали документы из фондов Национального архива Республики Карелия. Это распорядительные, протокольные, отчетные и учетные документы республиканских и районных органов власти. Также в работе были использованы материалы центрального печатного органа Карело-Финской СССР – газеты «Ленинское знамя». Обе группы источников репрезентуют лишь взгляд органов власти на проблемы сохранения памяти о войне. Однако, учитывая тот факт, что именно государство являлось ключевым актором политики памяти в СССР, эти материалы позволяют раскрыть особенности начального этапа увековечения памяти героев Великой Отечественной войны, хотя, к сожалению, не позволяют в полной мере реконструировать отношение рядовых граждан к действиям властей.

Память о Великой Отечественной войне начала формироваться в тот момент, когда война ещё не закончилась. В 1942 г. Наркомпросом РСФСР было издано методическое письмо «О сборе, учете и обработке материалов о памятниках и памятных исторических мест Великой Отечественной войны», в котором подчеркивалась необходимость выявления и сохранения, а также «популяризации» среди населения памятников, связанных с военной историей². В это время определялись основные механизмы, инструменты и ключевые нарративы политики памяти. Начиная с 1942 года на всех освобожденных от врага территориях велась активная работа по выявлению памятников и памятных мест, связанных с событиями Великой Отечественной войны. Центральная власть задавала общую рамку развития политики памяти, сделав акцент на сохранении памяти погибших и прославлении их подвигов.

В октябре 1944 г., сразу после освобождения Карело-Финской ССР от захватчиков, в Петрозаводске была образована Республиканская комиссия по созданию и охране памятников Отечественной войны, которую возглавил заместитель Председателя Президиума Верховного Совета КФССР М.В. Горбачев. Следуя примеру Республиканской комиссии, на местах стали создаваться районные и городские организации по увековечиванию памяти героев Великой Отечественной войны³. В Кестеньгском районе комиссия по созданию и охране памятников была учреждена 16 декабря⁴, а в Лоухском – 28 декабря⁵. Главная задача Республиканской комиссии заключалась в «организации работ по созданию памятников Отечественной войны и оформлению братских могил»⁶. В частности, было принято решение о создании памятников погибшим воинам в Петрозаводске, Медвежьегорске и Кестеньге⁷. Места сооружения выбирались неслучайно: они имели особое значение для Карельского фронта. Петрозаводск – столица КФССР, Медвежьегорск – крупный транспортный узел, Кестеньга – район жестоких боев в 1941–1942 гг. и на заключительном этапе освобождения Советской Карелии от захватчиков. Но воплотить в жизнь удалось лишь последний проект. Кроме создания проектов памятников героям войны, Республиканская комиссия также обязывала районные и городские организации проводить постоянный «учет братских могил и мест, в которых похоронены бойцы и командиры Красной Армии»⁸.

Одним из значимых мероприятий Республиканской комиссии по созданию и охране памятников Отечественной войны стало открытие первого памятника павшим героям войны в Карелии. Торжественная церемония открытия нового монумента состоялась 20 декабря 1944 г. на 44-м километре тракта Лоухи-Кестеньга. Именно на этом рубеже в 1941 г. были остановлены и не допущены к Кировской железной дороге, которая связывала незамерзающий порт на Баренцевом море – Мурманск со всей страной, значительные силы неприятеля. Памятник строился в зимнее время силами солдат и офицеров воинской части, которая непосредственно принимала участие в боях на Кестеньгском направлении. Он был представлен в виде «железобетонной арки, перекрывающей шоссе и покоящейся на двух бутобетонных колоннах»⁹. Полная высота памятника составляла 11,5 м, а ширина – 28,5 м. На торжественном открытие триумфальной арки присутствовали как офицеры Красной Армии, НКВД и НКГБ¹⁰, так и местные жители, которые обещали охранять памятник и не забывать героев, отстоявших Советскую Карелию¹¹.

 

Рис. 1. Триумфальная арка на 44-м километре тракта Лоухи-Кестеньга. Конец 1940-х гг. Фото Г.З. Санько¹²

«Конкурсное проектирование, связанное с мемориальной темой» [Малинина: 186], имело важное значение в поиске новых художественных образов. Однако конкурса, на котором бы выбрали проект монумента, воздвигнутого в районе поселка Кестеньга, не было. Сооружение не отличалось оригинальностью художественного решения, к тому же в строительстве были использованы дешевые и доступные материалы, такие как камень, бетон, что позволило возвести памятник в короткие сроки. В оформлении памятника использовались четыре пятидесятимиллиметровые пушки, установленные с каждой стороны, и несколько пулеметов. Символично, что все стволы орудий были обращены на запад, в сторону врага. На фасаде триумфальной арки имелась надпись «Отечественная война», а на колоннах – «1941» и «1944». По замыслу авторов, памятник должен был отобразить «стойкость и неприступность обороны Советской Карелии»¹³. Сооружение «данного монумента имело глубокий мобилизационный подтекст» [Штыкова: 90]. Война не закончилась, а потому солдаты и офицеры Красной Армии продолжали на других фронтах «добивать врага и строить в сражениях великий обелиск победы – нашей окончательной победы над заклятым врагом»¹⁴.

В конце 1950-х гг. арка была снесена из-за аварийного состояния и небольшой высоты, мешавшей проезду большегрузных машин. Тем не менее значение арки на 44-м километре дороги Лоухи – Кестеньга сложно переоценить для истории Лоухского района, так как это был первый памятник, посвященный войне. В 1970-е гг. на этом же месте был сооружен новый мемориал «Рубеж обороны», в последующем ставший местом проведения официальных праздников и церемоний.

  Рис. 2. Мемориальный комплекс в честь советских воинов, остановивших в 1941 г. наступление врага на Лоухи на 44-м километре тракта Лоухи-Кестеньга. Начало 1950-х гг.¹⁵

Активизация деятельности Республиканской комиссии по созданию и охране памятников Отечественной войны произошла сразу после победы над Германией. 11 мая 1945 г. Военным отделом ЦК КП(б) КФССР был утверждён план мероприятий «по установлению мест, восстановлению, строительству и благоустройству братских могил бойцов и офицеров Красной Армии»¹⁶. В частности, на районные органы управления возлагалась обязанность участвовать в строительстве и в ремонте надгробий на братских могилах, а также в выявлении новых захоронений. Отдельным пунктом в плане мероприятий значилась задача по переносу отдаленных захоронений на территории населенных пунктов «с целью постоянного массового обозрения и увековечивания памяти героев», так как значительная часть братских могил располагалась в удалении от населенных мест и за ними было сложно организовать постоянный уход¹⁷. Также ЦК КП(б) КФССР обязывал взять под личный контроль секретарей райкомов выполнение и благоустройство братских могил¹⁸.

На 15 июля 1946 г. по Лоухскому и Кестеньгскому районам было взято на учет около 20 захоронений¹⁹. При этом подчеркивалась крайне низкая активность местной администрации, а порой и полное отсутствие мероприятий по благоустройству братских могил²⁰. «Ленинское знамя» от 9 июля 1946 г. констатировало неутешительную картину: «могилы обвалились, поросли бурьяном, надписи на дощечках стерлись, ограды покосились»²¹. По-видимому, к концу 1946 г. работа Республиканской комиссии была прекращена, её функции были переложены на местные органы власти. К этому моменту главная задача – приведение в порядок братских могил – решена не была. В докладной записке Кестеньгского райсовета в Военный отдел ЦК КП(б) КФССР на 1 августа 1946 г. говорилось о том, что из 14 кладбищ и 6 могил на территории Кестеньгского района 8 захоронений поросли травой, 11 не имели оград, 2 могилы обрушились и ещё две требовали срочного ремонта ограды²². Такое положение дел характерно было не только для Кестеньги, но и для других районов КФССР. Причины подобной ситуации, по-видимому, необходимо искать в ограниченности материальных и людских ресурсов районных властей на только что освобожденной от врага территории. Районные администрации были заняты решением непростых задач восстановления края, поэтому их приходилось постоянно делегировать общественным организациям, школьникам и комсомольцам обязанность увековечивания памяти погибших на войне. Привлечение школьников и комсомольцев к участию в благоустройстве братских и одиночных могил было не только актом уважения павшим героям, но и способом патриотического воспитания подрастающего поколения. Школьники не только приводили в порядок братские могилы, но и связывались с родственниками погибших и отправляли им снимки захоронений, в которых покоились их близкие²³. К тому же большая часть территории оставалась ещё заминированной, что препятствовало выявлению новых захоронений.

 

Рис. 3. Воины, отличившиеся в боях в районе Кестеньги. Май 1942 г. Фото: С.М. Раскин²⁴

Важную роль в увековечивании памяти героев Великой Отечественной войны в 1944-1945 гг. сыграли сослуживцы погибших. Именно на них ложилась задача погребения тел боевых товарищей сразу после боя. Бойцы были тесно связаны с погибшими узами боевого братства и стремились всеми доступными средствами сохранить память о погибших товарищах. Так, например, на надгробии одной из могил был укреплен «автомобильный руль – покойный был бесстрашным шофером и погиб от вражеского снаряда, подвозя боеприпасы к линии фронта»²⁵. С одной стороны, это являлось актом уважения и сохранения памяти о товарище, а с другой стороны, сослуживцы погибших таким образом маркировали пространство, так как существовала проблема передачи захоронений на попечение местных жителей. Большая часть могил находилась в удалении от населенных пунктов, а когда боевые подразделения покидали освобожденную территорию, то местные жители просто-напросто могли не знать об их существовании.

В заключение следует отметить, что центральным элементом государственного нарратива о Великой Отечественной войне стал рассказ о героизме и мужестве солдат и офицеров Красной Армии. Этот нарратив лег в основу политики памяти на всех уровнях власти, и в результате главными элементами инфраструктуры памяти стали братские могилы и индивидуальные захоронения павших воинов. В процессе увековечивания памяти о Великой Отечественной войне приняло участие сразу несколько групп мнемонических акторов. Ключевую роль здесь играли центральная власть, которая задавала общие рамки развития политики памяти, и местные органы управления, реализующие директивные модели на местах. Ожидания однополчан совпали с установками, которые задавало государство, и поэтому они сразу включились в работу по увековечиванию памяти боевых товарищей. Но кроме того, мы видим и других мнемонических акторов, таких, как школьники, которые включались в работу по инициативе центральной и республиканской властей. Это был процесс, характерный для всей страны в целом, и Лоухский район является лишь иллюстрацией того, как политика памяти, задаваемая государством, действовала на местах. Также следует подчеркнуть, что реализация мероприятий в рамках политики памяти наталкивалась на серьезные трудности, связанные с ограниченностью материальных и людских ресурсов у местной администрации в первые годы после Победы. Это объясняет, почему в послевоенные годы на территории Лоухского района был создан лишь один мемориал, не выдержавший испытания временем. В полной мере выполнение поставленных задач начнется уже на втором этапе монументального увековечивания памяти павших героев в годы Великой Отечественной войны. К началу 1960-х гг. в мемориальном ландшафте Лоухского района четко выделилось сразу несколько крупных братских захоронений, сформировавшихся еще в годы войны: на 13-м километре автодороги Лоухи-Кестеньга, на 36-м километре автодороги Лоухи – Кестеньга (современный пос. Сосновый) и в поселке Кестеньга. В последующем эти захоронения стали местом проведения официальных торжеств и церемоний.

 

Примечания

Список литературы

Андреев Д.А. Пространство памяти: Великая Победа и власть / Д.А. Андреев, Г.А. Бордюгов // АИРО — научные доклады и дискуссии. Темы для XXI века. Выпуск 19. Москва: АИРО, 2005. 56 с.

Антощенко А.В. Монументальная меморизация событий Второй мировой войны в Карелии // Технологос. 2019. № 8. С. 61-72.

Еремеева А.Н. Государственная монументальная политика: опыт, противоречия, перспективы: монография / А.Н. Еремеева, В.В. Бондарь, О.Н. Маркова, Т.Ю. Юренева. Москва: Институт Наследия, 2022. 168 с. 

Конрадова Н.А. Герои и жертвы. Мемориалы Великой Отечественной / Н.А. Конрадова, А.Н. Рылеева // Память о войне 60 лет спустя: Россия, Германия, Европа. Москва: Новое литературное обозрение, 2005. С. 241-261.

Кораблев Н.А. Великая Отечественная война в Карелии: памятники и памятные места / Н.А. Кораблев, В.Г. Макуров. Петрозаводск: Кирья, 2015. 334 с.

Малинова О.Ю. Политика памяти как область символической политики // МЕТОД: Московский ежегодник трудов из обществоведческих дисциплин. 2019. № 9. С. 285-312.

Малинова О.Ю. Режим памяти как инструмент анализа: проблемы концептуализации // Политика памяти в современной России и странах Восточной Европы: акторы, институты, нарративы: коллективная монография / под ред. А.И. Миллера, Д.В. Ефременко. Санкт-Петербург: Европейский университет в Санкт-Петербурге, 2020. С. 26-39.

Малинова О.Ю. Репертуар актуального исторического прошлого в региональных политиках памяти: общее и особенное / О.Ю. Малинова, А.И. Миллер // Политика памяти в России – региональное измерение: коллективная монография. Москва: Институт научной информации по общественным наукам РАН, 2023. С. 444-467.

Малинина Т.Г. Тема памяти в архитектурном проектировании и художественной критике военных лет // Память и время: из художественного архива Великой Отечественной войны, 1941–1945 гг.: [материалы, документы, статьи, комментарии документов]. Москва: Галарт, 2011. С. 186-205.

Цумарова Е.Ю. Коммеморация Великой Отечественной войны в Карелии: в поисках места в «большой» истории» / Е.Ю. Цумарова, В.В. Волохова // Вестник Пермского университета. Серия: Политология. 2022. № 1. С. 5-13.

Штыкова И.С. По следам неостывшей памяти: проекты военных мемориалов в Карелии во второй половине 1940-х годов // Ученые записки Петрозаводского государственного университета. 2017. № 3(164). С. 86-91.